Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]
Краковский крепостной район. Здесь войска 1‑го Украинского фронта натолкнулись на жесточайшее сопротивление. Похоже, здесь немецкие войска готовы были повторить сценарий Сталинграда.
Когда в штаб фронта приводили очередного «языка», командующий пристально всматривался в черты лица пленного, внимательно следил за его жестами и интонацией голоса. Нет, ничего не менялось, немецкий солдат был по–прежнему самоуверен и храбр, а своё плачевное положение — пленение — воспринимал как нелепую случайность, о которой искренне сожалел. Наступление в Арденнах, о котором знал каждый немецкий солдат, воспринимая его как перелом в войне, окрыляло, поднимало дух.
Конев: «Закат третьей империи ещё далеко не все немцы видели, и тяжёлая обстановка пока не вносила почти никаких поправок в характер действий гитлеровского солдата на поле боя: он продолжал драться так же, как дрался раньше, отличаясь, особенно в обороне, стойкостью, порой доходившей до фанатизма. Организация армии оставалась на высоте, дивизии были укомплектованы, вооружены и снабжены всем или почти всем, что им полагалось по штату.
Говорить о моральной сломленности гитлеровской армии пока тоже не приходилось. Можно добавить к этому и такие немаловажные факторы: с одной стороны, геббельсовская пропаганда пугала солдат, уверяя их, что русские не оставят от Германии камня на камне и угонят в Сибирь всё немецкое население, а с другой стороны, на тех же солдат обрушились жестокие репрессии, усилившиеся к концу войны».
Тем временем севернее войска 1‑го Белорусского фронта нанесли мощные удары с Магнушевского плацдарма на Познань и одновременно с Пулавского плацдарма на Радом. 18 января 1945 года крупная группировка противника была окружена западнее Варшавы. 19‑го очистили от немцев крупный промышленный центр — город Лодзь. Жуков торопил свои войска к Одеру.
Конев следил за продвижением соседей и особенно за тем, как действуют армии ближайшего соседа справа.
19 января он выехал в 59‑ю армию генерала Коровникова. Армия уже заняла исходные, готовилась к штурму Кракова.
С наблюдательного пункта командарма‑59 хорошо были видны окраины старинного города, полосы немецких окопов, проволочных заграждений.
Коровников доложил обстановку. И Конев предложил неожиданный вариант: направить приданный армии танковый корпус генерала Полубоярова в обход Кракова с запада.
Задумались. 60‑я армия в это время подступала к юго–восточным и южным окраинам города. Колечко замыкалось.
— Только наша стремительность, Иван Терентьевич, может спасти город от излишних разрушений. Сбережём и солдат.
— Солдаты дороже, — кивнул командарм Коровников.
— Идем по братской земле Польши, Иван Терентьевич. Напомни своим. Меньше разрушений. — Он наставлял своего подчинённого, который всё прекрасно понимал и без его слов. А сам думал вот о чём: ведь ещё вчера наставлял солдат, настаивая совершенно на другом: перед тем, как пустить вперёд танки и пехоту, хорошенько обработать рубеж тяжёлой артиллерией, подавить все огневые точки с дистанции пушечного огня. Убеждал: каждый удачно выпущенный снаряд по заранее разведанным целям — сбережённая человеческая жизнь.
Теперь в военное дело вмешивалась политика. Как непросто сопрягать эти две категории на поле боя…
Артиллерия в тот день всё же вела огонь, и довольно сильный. Обстрелу подверглись окраины Кракова и районы, прилегающие к окраинам, где немцы разместили свои оборонительные линии.
После артподготовки Конев и Коровников выехали в корпус Полубоярова. Позже Конев рассказывал Константину Симонову, что сразу было заметно: противник сломлен, танки Полубоярова и пехота передовых частей 59‑й армии ворвалась в город и быстро продвигались вперёд.
А дальше произошло вот что. Корпус Полубоярова вышел к шоссе, которое уходило из Кракова на запад, и остановился. Теперь по этому поводу историки спорят: что это было? Неуверенность Конева в том, что окружённый краковский гарнизон они смогут быстро придушить? Или всё–таки то, о чём говорил сам маршал?
Конев: «Мы не ставили себе задачи перерезать гитлеровцам последний путь отхода. Если бы мы это сделали, нам бы потом долго пришлось выкорчёвывать их оттуда, и мы, несомненно, разрушили бы город».
Эти слова могли бы иметь в истории оттенок некой двусмысленности, лукавства, если бы история краковского гарнизона не имела продолжения и финала.
Известно, что основную часть колонны войск, покидавших заминированный и обречённый на гибель Краков, расстреляли на марше советские штурмовики и бомбардировщики. Часть попала под массированный артиллерийский огонь. Некоторая часть действительно выбралась из полуокружения и соединилась с группой армий «А».
Но гораздо важнее другое. Краков, старинный Краков, город–шедевр, некогда считавшийся лучшим городом континента, был спасён от разрушения.
В Кракове и окрестностях действовали несколько партизанских отрядов, местных подпольных и советских разведывательных групп. Последние подчинялись непосредственно ГРУ и разведотделам армий 1‑го Украинского фронта. Некоторые из них были переброшены в район Кракова ещё в 1944 году. Когда наши войска подошли к Кракову, через фронт было заброшено ещё несколько разведывательных и диверсионных групп. Задания они имели разные. Но, в конце концов, пришлось выполнять одно, самое важное — спасать город от тотального разрушения.
Одной из разведывательно–диверсионных групп командовал «лейтенант Алёша» — Алексей Ботян. Ещё в августе 44‑го его группа была заброшена в соседнее с Краковским Радомское воеводство. Леса, болота. Край партизанский, весьма напоминающий нашу Брянщину. Здесь действовали польские отряды Армии Крайовой и Армии Людовой. Рядом с их базами дислоцировались отряды и группы, целиком состоявшие из бежавших из немецких концлагерей советских солдат и офицеров. Задачу группа Ботяна получила совершенно определённую: не допустить взрывов железнодорожных и шоссейных мостов. Мосты Красная Армия должна была получить целыми и невредимыми. Но произошло другое. На плечи разведчиков легла более тяжёлая миссия. А мосты, правда, лишь немногие, немцы всё же успели взорвать.
Разведчики узнали, что в один из замков, оборудованный под склад, в соседнем с Краковом городе Новы — Сонч немцы свозят большое количество взрывчатки. Запасы постоянно пополнялись. Сообщили в Москву. Оттуда поступил приказ: сосредоточить внимание на этом объекте. Помог случай: во время одной из операций, проводимой совместно с поляками, был захвачен инженер–картограф из штаба инженерных войск вермахта, при нём — папка с документами: карты и схемы оборонительных сооружений района Кракова и Новы — Сонч с указанием объектов, которые, в случае прорыва Красной Армии, подлежали уничтожению. На схемах значились почти все исторические здания Кракова и Новы — Сонч.
С этого момента группа «лейтенанта Алёши» действовала по указаниям штаба 1‑го Украинского фронта. Конев имел всю информацию и руководил действиями разведчиков через разведотдел фронта.
10 января 1945 года разведчики подорвали немецкую штабную машину. В портфеле убитого офицера обнаружили приказ об уничтожении памятников архитектуры городов Кракова и Новы — Сонч в час «X».
Вскоре склад был взорван. Акцию провёл поляк, завербованный Ботяном. Старинный замок взлетел на воздух, но города были спасены. Были спасены Мариацкий костёл, Ягеллонский университет, театр Словацкого, резиденция польских королей — знаменитый Вавель…
Другой группой руководил капитан Евгений Березняк. Выпускник Специальной школы Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии, украинец по национальности, он хорошо знал польский язык. Его позывной был: «Голос». Березняк и его товарищи, заброшенные на парашютах в район Кракова в середине августа 1944 года, имели задание штаба 1‑го Украинского фронта: «Разведать краковский гарнизон противника, установить количество и нумерацию немецких войск, сосредоточенных в районе этого города; вести наблюдение за воинскими перевозками по железным и шоссейным дорогам, проходящим через Краков; установить, какую и в каком количестве боевую технику противник сосредоточивает на западном берегу Вислы. В числе главных задач группы были выявление и установление точного расположения штабов, узлов связи, аэродромов и складов противника в городе Краков и его окрестностях».
Березняк и его группа действовали совместно с партизанами Армии Крайовой и подпольщиками–поляками. Часто бывали в отряде, созданном бывшими советскими военнопленными, бежавшими из концлагерей.
Однажды они захватили в плен немецкого офицера, который на допросе рассказал о готовящейся операции по взрыву Кракова. Город, его основные здания, должен был взлететь на воздух в тот момент, когда в него войдут части Красной Армии.
